Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

– Где. Эта. Девчонка? – Ухватив атамана за воротник рубахи, джарах смотрел в его расширившиеся зрачки. – Ну же, Вальсо! Мне срочно нужно взглянуть на ее спину!

– Не знаю я… Ты чего вскипел-то?! В станице где-то… Мы как вчера с тобой разошлись, я подумал – а что они и вправду у меня взаперти сидят, словно звери дикие? Ну и передал нашим женщинам на попечение. Слушай, Плеть, если тебе так приспичило, так я и краше для тебя найду. Нашу, местную. Я их многих уже давно…

– Да не в этом дело! – отмахнулся джарах, досадуя на невнимательность атамана и собственную нерасторопность. – Если я прав, совсем скоро будут новые жертвы!

Лаену пришлось рассказать атаману, что под видом беженца к ним в станицу пробрался изворотливый пособник погонщиков ведьм. А куда было деваться? Про Вильму упомянул лишь вскользь, в том плане, что караван угодил в хорошо подготовленную засаду. Дескать, о пособнике узнал случайно от захваченного в плен слуги баронессы и все такое.

Сообразив наконец, что к чему, Вальсо схватился за голову, укоризненно взглянул на джараха и отправил своих людей, всех, кто в тот момент был с ними на погосте, на поиски путников, прибывших с Небесного плато. Приказано было хватать их и без разговоров тащить прямо к усадьбе на суд атамана для разбирательств.

Всю обратную дорогу по лесу до станицы они проделали молча. Вальсо хмурил брови и часто прикладывался к никак не пустеющей фляге. Негоциант чувствовал свою вину перед старым приятелем. Если бы он сразу открылся перед ним, а не затевал собственные игры, вероятно, голова пособника баронессы уже украшала бы один из сосновых пней вокруг лесного лагеря.

По их возвращении станица уже стояла на ушах. Слух, что среди беженцев затесался настоящий убийца, умеющий призывать ведьм, разнесся со скоростью степного пожара. Крикливая толпа выкидывала из жилищ одежду и немудреные пожитки пришлых и тех, кто им просто не нравился, примеряясь, чем можно поживиться. Самих бедолаг тоже искали, но с заметно меньшим энтузиазмом. Пару человек уже успели вздернуть на сучьях одинокой березы.

Негодуя на самоуправство, атаман приказал своим людям привести девчонку, которая, как подозревал Лаен, стала жертвой помощника безносого лакея. Еще оставался шанс вычислить злодея с ее помощью. Ведь не могла же истязаемая не видеть лица своего мучителя?! Понятно, почему не смогла пожаловаться сразу, но ведь указать-то сейчас на него пальцем она ведь сможет?

А вот что с ней самой сделают, когда убийца будет найден, Лаен боялся даже представить. Сигил призыва рано или поздно сработает, если уже не сработал, не допусти Воритар. Обратного хода не было, сердобольная Малька должна была явиться за ее душой… Но вправе ли они казнить еще не обращенную?!

Джараха так и подмывало спросить по этому поводу притихшую Марту, но он удержался. Неизвестно еще, что та может насоветовать.

Поиски худо-бедно продолжались. В станицу прибывали все новые отряды с дальних пикетов, сразу являясь пред черные атаманские очи. Из-за того, что многие не знали друг друга в лицо, почти каждый раз возникала неразбериха, пару раз перетекшая в настоящую поножовщину. Вальсо крутился юлой, стараясь на месте разрешать повсеместно возникающие конфликты.

Не зная, что еще можно предпринять и чем помочь станичникам, Лаен было сам направился на поиски девчонки, даже не представляя, как будет это делать, но оказался перехвачен Калачом. Капитан выглядел слегка посвежевшим и фальшиво улыбался, совершенно не обращая внимания на творившийся в округе бедлам.

Видно, какие-то выводы для себя после избрания негоцианта Авинсо успел сделать. Вот только какие? Эх, знать бы…

– Господин негоциант! Право, не ожидал, – начал он, гордо выпятив грудь. – Старший приказчик доложил, что первым своим указом вы повысили цехам жалованье! Премного благодарен самолично, и от ребят вам большое уважение!

– Сложившаяся ситуация того требовала, капитан Авинсо. Невзгоды в подслащенной воде быстрее растворяются. А вы, кстати, помимо жалованья, не забудьте по справедливости разделить плату павших наемников между живыми.

– Обижаете, ваша светлость! – лукаво заулыбался капитан, и до Лаена наконец дошла причина его хорошего настроения. – Лира счет любит, вот сведу, кому сколько причитается, так сполна и выдам!

Выдать-то он выдаст, да только половину в лучшем случае. А остальное себе в карман положит. Эх, надо было самому или, на худой конец, Фабио попросить расчет произвести!.. Сплоховал тут, конечно, ну да ладно, впредь наука.

Внимательно оглядев Калача с ног до головы, Лаен решил высказаться откровенно:

– Капитан Вортан, отныне я запрещаю вам и вашим солдатам играть в карты. Мы еще не достигли Атрели, а значит, торговый рейд продолжается со всеми вытекающими отсюда предосторожностями.

– Но почему?! В свободное время никогда не возбранялось ведь… Фектом, – опешил гигант и скорчил недовольную мину.

– Я так решил. Значит, так оно и будет! – отчеканил Лаен и бросил Авинсо кольцо, которое тот едва успел поймать. – Ваше?

– Мое! Но как?.. Благодарю, конечно. Сколько… э-э-э… я должен…

– Считайте это авансом. Также советую вам, – Лаен мысленно махнул рукой и решил идти до конца, – поменьше пить и больше времени уделять подготовке солдат.

– Все понятно… господин негоциант, – усмехнулся Калач, и на его скулах заиграли желваки. – Разрешите идти к солдатам?

– Идите. И еще… Будьте начеку. В случае свары в станице защищайте караван любой ценой.

Кивнув, капитан убежал в обозный лагерь, а Лаен заметил в толпе красную рубаху Вальсо. Тот отчаянно жестикулировал и отдавал распоряжения:

– Как найдете их, пусть вертаются взад, да поживее! – втолковывал атаман рябому парню, держащему в руках лук.

– Может, к ручью пошли, там полянки светлые… – задумался парень. – Или к руинам… там крапивы, правда, много, жжется зело, подлюка! А может…

– Так разделитесь, олухи! – потерял терпение Вальсо. – Одни к ручью, другие пущай остальные места проверяют! Куда они еще могли податься? Чтоб всех мне сыскали! Как найдете, сразу сюда тащите, да немедля!

– Всех? – вмешался Лаен. – Зачем всех-то?

– Женщины станичные поутру в лес пошли за ягодой, – махнул рукой атаман. – И эту… которая тебе надобна, с собой взяли. Чтоб даром хлеб не ела, значит.

– Ну что за невезение! – Джарах чертыхнулся с досады. – Если она там…

– Чего «если»? – ощерился Вальсо. – Плеть, хватит юлить, сказывай! Я же вижу, что для тебя девчонку важнее найти!

Дальше выкручиваться перед товарищем не позволяла совесть, и джарах уже более подробно поведал атаману про нападение на караван, вероломную баронессу и вероятные последствия действий ее клеврета.

Атаман внимательно выслушал до конца и насупился:

– А раньше не мог сказать? Эх ты… Одно дело – тварей живорезов осаживать, другое – супротив ведьмовского отродья воевать. Парни мои ведь непривычны к их повадкам, что теперь делать-то?